О дивный «Серый мир»: интервью с авторами проекта «Голова Муэссы» о новом альбоме

Новый альбом проекта «Голова Муэссы» вышел 19 августа. Корреспондент Rockweek пообщалась с вокалистом и композитором Владимиром Елистратовым, а также с директором и соавтором Дарь о новых композициях.

Работа над альбомом шла упорная и тщательная, в ваших соцсетях можно было чуть ли не погрузиться в весь процесс создания. Насколько мне известно, сводили вы его в Канаде? Почему именно там?

Владимир Елистратов: Да, альбом сводился в Канаде, но никакого сложного умысла или недоверия к отечественным специалистам в этом решении не было. Просто Макс Чикунов, прекрасный звукорежиссёр, с которым я уже неоднократно работал в Москве и нашёл общий язык, уехал учиться и работать в Канаду. Опыт дистанционного сведения был для меня новым и при прочих равных я бы предпочёл очную работу, но Максу я доверяю и хотел, чтобы эту работу сделал именно он. Результатом доволен!

Вы не переживаете, что ваш альбом вышел настолько концептуальным, что во всей красе понять его смогут немногие? Или вы относитесь к тем, кто считает, что на каждого артиста найдётся свой слушатель, а другие и не нужны?

В: «Муэсса» никогда не была проектом, нацеленным на массового слушателя. В первую очередь, для меня важно делать то, что интересно и актуально для меня самого, и я осознаю, что моё творчество — очень нишевое, для людей со специфическим восприятием и реальности вообще, и музыки в частности. Хотел бы я, чтобы таких людей нашлось побольше? Конечно. Но намеренно подстраиваться под массовый вкус — не хотел бы. Осознаю, что это значит для «Муэссы», и готов к этому.

Дарь: Для меня доносить ценности «Муэссы» до публики — это очень интересная психологическая головоломка. Я вижу, что и почему кажется людям сложным, пугающим, отталкивающим, но при этом хорошо понимаю волну Влада и очень во многом разделяю её. И, конечно, в силу образования — я журналист — я знаю, что музыка сама себя со слушателем не познакомит и нужно искать каналы для диалога. И мне очень интересно, как будут развиваться наши отношения с публикой дальше, что получится сделать, чтобы не потерять себя и найти единомышленников.

А в какой момент своей жизни вы вообще решили, что вот, «да, круто, создам группу!»?

В: «Да, круто!» у меня не было никогда, я человек другого характера. Понимание, что я буду заниматься именно музыкой, было с детства. В 19 лет, когда я понял, что у меня есть достаточно знаний, навыков и внутреннего наполнения, чтобы создавать что-то своё, я собрал группу и начал работать. Именно группу, потому что на тот момент это была максимально понятная для меня форма.

Думаю, в представлении многих группа — это трио, квартет, квинтет или, хотя бы, дуэт. Но вы выступаете сольно. Почему тогда «Голова Муэссы» — группа? (В открытых источниках проект «Голова Муэссы» именуется группой — прим.ред.)

В: А «Голова Муэссы» в её актуальном виде и не группа. Это сольный проект, у них тоже бывают названия ведь. При переходе с формата группы на сольный формат я не посчитал нужным менять название, потому что «Муэсса» — это я, и так было всегда, кто бы со мной ни играл.

Может, это связано с тем, что вы всё-таки дуэт, но один исполняет, а другой пишет тексты?

В: Дарь, безусловно, очень многое делает для нашего проекта! Но группой он от этого не становится, потому что группа — это про сценический состав. И ещё хотел бы обратить внимание, что «исполнитель» — это когда человеку написали музыку, написали текст, поставили уверенной продюсерской рукой всю концепцию, и он пришёл исполнять. Так что исполнителем я никогда не был. Вокалист, композитор, аранжировщик, музыкант, автор/соавтор текстов — да, но не исполнитель.

Не каждый готов принимать электронное звучание. Но есть люди, которые находят определённый кайф в этом. Настолько, что временами погружаются полностью именно в музыку, упуская смысл слов. Не было планов сделать/опубликовать минусовки?

В: Когда ты сам делаешь и аранжируешь песню, технически сделать её минусовку это не работа, достаточно просто убрать в проекте вокальные дорожки. Так что, в общем-то, все минусовки у меня есть. Но планов публиковать их нет абсолютно. По двум причинам. Во-первых, когда я делаю музыку, я делаю её цельной; вокал — это один из инструментов аранжировки, по сути. И мне бы хотелось, чтобы песни звучали и были услышаны такими, какими я их сделал. А во-вторых, публикация релизов на цифровых площадках не бесплатная, а слушателей у нишевого проекта всегда относительно немного, поэтому такие дополнительные публикации просто не окупятся.

Электронное звучание близко вам, и эти перемены, как можно узнать из ваших соцсетей, также связаны с внутренними переменами в вас самих, правда? Но почему именно электронное?

В: Да, конечно, любой артист, заинтересованный в творческом и профессиональном росте, постепенно меняется, и с ним меняются его вкусы и взгляды на творчество. Электронная музыка для меня — это возможность работать с синтезом звука, создавать звучание, невозможное на живых инструментах. Это очень большое поле для экспериментов. И, кроме того, я очень требователен к тому, как должна прозвучать моя музыка. Даже авторитарен, пожалуй. Поэтому в формате группы с другими музыкантами серьёзной сложностью всегда было добиться именно такого исполнения, как мне нужно. Но мне чего-то не хватало, чтобы почувствовать, что я могу выйти на сцену сам. Мне нужно было и самому внутренне до этого дорасти, и увидеть примеры современных зарубежных электронных музыкантов, для которых выходить на сцену с ноутбуком — норма. И вот, когда всё сошлось — появилась электронная «Муэсса».

Чувствуется некая мистика, потустороннее, как другие миры. Думаю, «Серый мир» найдёт отклик в людях, практикующие осознанные сновидения и в тех, кто любым способом желает убежать от реальности. У вас были такие желания или на создание вас вдохновило что-то другое?

В: Тема метафизического взгляда на мир, безусловно, нам обоим близка, об этом уже и обложка альбома говорит, если недостаточно текстов и общей музыкальной атмосферы проекта. И, конечно, у каждой песни есть какой-то набор отправных заложенных нами образов. Но, всё же, тексты «Муэссы» — это тот вид поэзии, в котором каждому нужно провести свою работу, найти свою собственную трактовку. Единственно правильной нет. Это очень важно! А об исходном смысле лучше спросить у Дарь, это её текст.

Д: вообще, «Серый мир» — это история, которая предостерегает от эскапизма, а не побуждает к нему. Потому что, рисуй не рисуй, фантазируй не фантазируй, пока реальность остаётся пустой и серой, она все попытки от неё абстрагироваться всегда под себя подомнёт. И правильно, в общем-то, сделает. Поэтому единственный здоровый путь — учиться наполнять цветом и смыслом реальность, а не искать ей эфемерные альтернативы.

Расскажите об авторстве песен. Кто что написал? Может, одну часть писала Дарь, а другую вы? Было бы ещё одно смысловое разделение.

В: Полностью мои тексты, никак не тронутые Дарь — «Безмолвие» и «Чёрный воск». «Сады насилия» и «Бархат» получили от неё лёгкие редакторские правки. «Амнезия» и «Чудеса» — очень старые мои тексты, идею которых хотелось сохранить, но в более интересной реализации. Поэтому здесь получилось максимально переплетённое соавторство: Дарь писала новые тексты, но подстраивала их под изменённые местами мной мелодии и сохраняла наиболее значимые фразы и образы из старых текстов. «Знамёна пустыни» и «Снегом» получили по несколько мелких правок и по новому кусочку текста. «Серый мир», «Сто тысяч», «Ч.С.» — полностью её тексты. Ну, а в «10/8» текста нет совсем.

В новом альбоме уже появилась песня, которая стала любимчиком у ваших слушателей? Какую композицию выделяют чаще всего?

В: Чаще всего отмечают пока «Чёрный воск», «Сто тысяч» и «Серый мир». Но посмотрим, что будет дальше. «Муэсса» — такая история, которую надо распробовать, и часто после выхода альбома люди сначала обращают внимание на одни песни, а потом прикипают к другим.

Композиция «10/8» — единственная без слов. Что послужило такому решению? Это весьма ощущается таким саундтреком, который идёт в титрах и оставляет тонкий флёр, что продолжение будет!

В: Мне просто хотелось сделать инструментальную зарисовку в размере десять восьмых для финала альбома, и я её сделал. Текст там изначально не предполагался.

Д: А продолжение обязательно будет, мы работаем над этим!

Были люди, которые писали, что какая-то из двух частей альбома им зашла больше? Или может даже одна понравилась, а вторая нет?

Д: Нет, такого, что одна часть понравилась, а другая нет, нам пока ни разу не писали. Вообще разных впечатлений присылают много, но обычно это или равный интерес к обеим частям, или равное непонимание, что происходит.

В: В конце концов, решение разделить альбом на две части пришло в самый последний момент, задумывался он цельным, поэтому резкой разнице в ощущениях там взяться, наверно, неоткуда.

Вы очень открытый для общения человек, всегда готовы помочь советом, если его попросят. Также вы преподаёте. Так кто же вы в первую очередь: борец за права сольфеджио или исполнитель?

В: Ну, насчёт исполнителя мы уже обсудили: я не исполнитель. А артист и педагог я в равной степени, потому что всё это — просто разные формы моей жизни в музыке, между ними я не вижу смысла выбирать.

Насколько известно, со своим творчеством вы в последний раз выступали на дне рождения Глеба Самойлова в 2020 г. После этого только принимали участие в проектах с симфоническим оркестром. Какие-то определённые ощущения и эмоции испытываете при мысли ближайшего (надеемся) концерта именно «Муэссы»? Может, волнение или даже страх?

В: Страха перед выступлениями у меня давно уже нет, только здоровое сценическое волнение, которое артисту полезно и преобразуется в энергию на сцене. Все вопросы и мысли, которые по этому поводу есть — исключительно организационные. Потому что хотелось бы, чтобы концерт проходил уже без масок и угрозы отмены, чтобы можно было спокойно пообщаться со зрителями, не подвергая риску своё и их здоровье. Хотелось бы выбрать место, в котором всё правильно прозвучит, и в котором нашей публике будет комфортно. Но всё будет!

По планам на будущее: ударитесь в творчество или поставите упор на концертную деятельность? (Будем смотреть оптимистично вперёд!)

В: Здесь тоже не вижу смысла впадать в крайности и выбирать одно. Концертная и студийная работа — две одинаково важных грани жизни артиста, и мы не будем отказываться ни от одной из них, когда ситуация позволит спокойно давать концерты.

Интервьюер – Валерия Сафина
Редактор – Софья Александрова