«Вы меня потеряете навсегда… Или наоборот — обретете меня настоящего!»: Интервью с автором панк-ревю “Анархист” Сергеем Смолиным

После шумного празднования юбилея Михаила Горшенева по всей стране, корреспондент Rockweek пообщалась с автором панк-ревю «Анархист» по творчеству группы «Король и Шут». Сергей Смолин, актер и режиссер, рассказал о том, как создавался проект и почему в формате ревю, о съемках клипа, зрительском отклике и актерском составе, а также поделился интересной историей, случившейся с ним после выступления, и объяснил свое понимание идеи анархии. 

RockWeek — далее «RW»
Сергей Смолин — далее «СС»

RW: Как возникла идея создать «Анархиста»?
СС: Давно люблю «КиШ».В подростковом возрасте я вообще под них засыпал. Чисто как сказки на ночь —  возможно, в подкорке поэтому они так и отложились. Одна из идей сделать что-то по «КиШ» возникла, когда я смотрел TODD в 2013 году. Горшенев был Творцом, он создал новую музыку для мюзикла, хотя если бы у него был чисто коммерческий интерес, то он сделал бы, как на западе, где используют хиты — например, та же ABBA с мюзиклом Mamma Mia!, который покорил весь мир. Я подумал, что было бы классно сделать что-то именно на хитах. Но отпустил идею набираться сил.
Когда стало ясно, что работа над рок-мюзиклом «Мёртвая Царевна» замораживается на неопределенный срок, мы собрались командой и начали креативить. Алёна Феоктистова, наш художник, подсказала, что идея по «КиШу» давно «висит», и нужно делать по нему.

Сперва я идею отмел, но после её начали разгонять, и мне показалось, что это как раз как вполне актуальная тема. Тем более, близился юбилей Михаила Горшенева, и хотелось как-то по-особенному отметить такое грандиозное событие.
В начале был план уйти в сказки, но я отказался от этого — масло масляное получается. У меня в голове вертелось, что это должен быть какой-то социальный герой, у которого там, возможно, убили жену… Как в фильме «Джон Уик». Мы придумали несколько сцен под такой сюжет, но я понял, что всё это дичь. Хотелось чего-то жизненного. И появилась идея оттолкнуться от истории самой группы. Мне нравится, как некоторые говорят, что историю «Анархиста» можно не приплетать к группе. Мне нравится, что она иногда ныряет в их события, а иногда выныривает в свое повествование. Заметьте: мы ни разу на протяжении всего действа не называем ни имен, ничего, чтобы не было прямых ассоциаций. Да и в жизни мы по именам обращаемся только в очень критичные эмоциональные моменты. Этим грешат многие наши фильмы, сериалы. Вместо того, чтобы стремится создавать жизнь, люди работают под призмой «как это воспримут».

RW: Почему именно формат «ревю»?
СС: Ревю — театральное обозрение — представление из отдельных сцен, эпизодов и номеров. Это похоже очень на SounDrama Панкова.
Конечно, в идеале, это можно превратить в мюзикл, и в голове я уже знаю, как это сделать. Но это не то пошлое, что сейчас везде обзывают мюзиклами, с клишированными плясками и песнопениями. Это нечто непонятное, но прикольное… Пока это ревю.

RW: Как выбрали такой формат?
СС: В начале планировали просто концерт. Но, честно, если сыграть 5–6 песен «КиШа» подряд, то ты устанешь, если это только не сами они исполняют. А «сцены» дают публике ощущение: «Ну когда же, когда же, когда же…». И когда наступает концертная часть, народ взрывается.
RW: А потом не могут успокоиться после песен…
СС: Потому что мы всё обламываем, обламываем. А когда «недодаёшь», потом оно взрывается. По законам драматургии здесь всё очень чётко. Здесь нет воды, которая часто бывает в мюзиклах. За что я их не люблю — так это за воду. Я называю такие мюзиклы-х**зиклы — индийское кино. *напевает* «Зачем я ему сказала это, может быть, мне надо было сказать ему не то, а, может быть, вчера это было бы уместней, пожалуй, подумаю и попою ещё об этом». И так на три минуты.

RW: Откуда возникли второстепенные персонажи?
СС: Во многих моментах — собирательные образы. Например, Журналистка. Когда придумывали поэпизодник, мне сказали, что у меня нет совершенно любовной линии. А мне до неё всегда пофиг, а тут: «Да, классно. И это должна быть журналистка». Которая сначала его будет раздражать, а потом он в неё влюбится. Так же возник и Продюсер — тоже немножко как бы фантазия. Вообще для тех, кто является поклонником группы — это угар, ведь все прекрасно помнят отношение Горшка к журналистам и продюсерам — ох уж эти божественные интервью, которые, кстати, легли в основу…

RW: Как решили взять и отыграть такой объёмный материал на одном лишь энтузиазме?
СС: Это ж такое событие глобальное. 50 лет Горшку! Я обратился ко всей команде, и они меня поддержали. Это дорогого стоит. Это такой настоящий панк — отметить юбилей Короля Шутов по-трушному: абсолютно бесплатно! Регистрационные билеты все смели за ночь, вот бы так всегда. Не скажу, что пришли фанаты «КиШ», но было невероятно огненно: зрители  устают обычно к концу, а тут наоборот — они становились всё сильнее и сильнее, а на финале они прям *пародирует рев*! 

RW: Песни для концертной части выбирали по какому принципу?
СС: Мне нравится. Да и они в большинстве своем хиты. Ну вот из неявных хитов: «Два друга», «Садовник», который мне очень нравится, — не знаю, почему это не хит в массовом восприятии.

RW: Расскажите о процессе создания. Как у Вас проходила работа над проектом, ролью?
СС: В середине апреля обсудили цели. Я жил этим проектом с мая, не выключаясь до 7 августа. Очень много интервью, книжек, выдержек я смотрел, читал. Надо было не только «физику» освоить, но и вообще залезть к Горшенёву  в мозги и понять, какой он человек. Потому что он был взрывной, вспыльчивый, но одновременно незлой.
Иногда я ловил моменты… Алёна подсказывала какие-то музыкальные номера попробовать. Вот «Демон» меня вообще в ступор вогнал. Потому что сложно показывать «сны». Я его называю «Демоном», но каждый сам для себя решит, кто он. Потому что он реально олицетворение очень многого.
Вообще я видел его, Демона, больше как мультяшку а-ля Freeman. Но там нужно каждую секунду рисовать, чтобы это было интересно — огромная работа и бюджет нужны.

RW: Как проходили съёмки клипа?
СС: Я хотел, чтобы клип, когда смотришь его отдельно, вызывал одни эмоции, а в контексте самого выступления — другие. Это удалось. Даже можете найти коммент под видео на моем ютуб-канале.
Для первой локации в ванной мы взяли очень мало времени. У нас погасли свечи, приходилось оперативно находить ещё — на это тоже уходило время. Я должен был выступать в этот вечер, но отказался, чтоб все доснять. Благо, все остальные могли продолжить: мы снимали где-то с четырёх до одиннадцати вечера. На второй день был бассейн, но там попроще. Мы сняли за два часа. В ванной действия дофига: нужно было постоянно переставлять свет, менять ракурсы, и это отняло очень много времени. А бассейн… мы там залезли, это сняли, это сняли, пообнимались-пообжимались. Это всё проще, когда нет конкретностей.

RW: Если говорить об актерском составе, то был ли какой-то кастинг, или Вы уже точно знали, что вот тот сыграет того, а этот — этого?
СС: Пока создавал, не задумывался. Но время уже поджимало, и надо было кого-то приглашать на роль Друга. Моя девушка не очень в курсе «КиШа», я показал фотку и она сказала: «Ой, а вот этот похож на Андрея Лефлера внешне… отдалённо». И я такой: «Точно, это же должен быть Андрюха Лефлер». Мне нужен был ответственный артист, который весь материал выучит. И Андрюха не подвёл. Да он вообще нигде не подвёл. Он выучил очень много материала. Ну и нужен был настоящий мужик. Для меня «Король и Шут» — это мощная мужская энергетика. Но мужик был нужен не темпераментный, потому что главный герой такой. На роль Друга нужен ну… лиричный, интеллектуальный и сдержанный, но при этом самое главное условие — он должен быть рокер. В этой истории по-другому нельзя.

RW: А если пофантазировать, то с кем еще было бы интересно поработать в «Анархисте»?
СС: Единственное, что вот сейчас приходит в голову на роль Друга — Женя Егоров. А вообще там нужен актёр, но хорошо поющий. И рокер. И все эти ипостаси важны и должны быть сильно развиты. Так что тяжело…
P.S. если кто-то прочтет и поймёт, кто будет в этой роли крут, пишите в сообщения в группу ВК!
RW: А на роль Журналистки?
СС: А это уже кто согласится в ванной сцену сыграть *усмехается*. Сложная сцена! С Дашей мы прошли уже огонь, воду и медные трубы в «Последнем испытании». Ну и конечно, Даша — красотка во всех планах. Давно с ней хотел поработать именно в паре!

RW: Не было идей немного расширить актерскую составляющую музыкантов?
СС: Конечно, были. Первую часть тащат Друг героя и музыканты. Если посмотреть первые выступления «Короля и Шута», то музыканты тогда не очень даже понимали, что делать, как себя вести. И это надо делать — это развитие. И я своим тоже говорю, что первая четверть — это раскачка и им будет очень неудобно. Эти сцены профессиональным музыкантам непривычны: им неудобно, они привыкли выглядеть хорошо, а я говорю: «Вы здесь должны выглядеть и играть на инструментах плохо». А им стремно.

RW: Ну, по ним действительно видно, что они немного… потерянные.
СС: Конечно, требуется много репетиций, потому что надо всё это прям актерски делать. Отыгрывать. Они не всегда вспоминают, у них заточка все же музыкантская. Но я их не дергаю, мы же про панк, про анархию все-таки, а это свобода. Я им дал задачу, а парни уже в рамках своего понимания делают, и хочу сказать, что они красавцы! У меня были даже люди, которые спрашивали: «А чё они так хреново играют?». То есть верили прям, что не умеют. Но потом меняли свой взгляд, конечно. И я прошу еще хуже играть в «Там-Там». А профессиональным музыкантам тяжело играть хуже. Это же надо где-то не попадать, фальшивить, плюс актерские задачи тоже. Это реально трудно даже для профессиональных актеров. Для решения таких задач нужно время и репетиции, ну и бюджет, конечно.
Я вообще против того, чтоб застраивать мизансцену жестко — умирает живость. Зачастую, когда актеры приносят своё — это круче намного, чем когда ты им говоришь, что делать. Вообще, у крутого режиссера актеры делают то, как он видит, но считают, что придумали они всё сами *смеётся*.

RW: Насколько знаю, был полный зал. Но при этом, судя по выкрикам, не вся публика состояла из мюзикловых. Эти весьма эксцентричные крики раззадоривали? Может, провоцировали? Или требования спеть то-то или то-то могло отвлечь, особенно в моменты монолога?
СС: У нас есть сцена в баре, где я спускаюсь вниз… И я нормально же их так откинул. Бууух! А они ж ещё пьяные, такие смешные. Свет на нас был, потом его убрали, а я-то стою еще. И они потерялись, а потом: «А, вон там свет, на сцене, туда надо смотреть». А я-то еще стою тут, рядом. Ну вот они перекрыли мне дорогу, и я такой — БУХ! — опять их растолкал! Но там уже не только их зацепил — света ведь нет… Пошел такой гребнем чесать, расталкивать.
Да не, мне-то нормально. Это настоящий панк, блин. А вот на финальном монологе они прям слушали. Кто-то там пару раз крикнул, а я ж его еще сам осадил: «Эй ты, пьяный!». Это живые такие моменты. Они классные. 

RW: Какая сцена у тебя любимая?
СС: Финал, конечно. Это же самая мощная штука.
RW: По отклику многим понравилось: «Может, по пивку?»
СС: *смеется* Это уже моё комедийное прошлое. Вообще, эта сцена крутая получилась и я удивлен, что смеются именно там, где я и задумал! Обычно это трудно сделать. Тут 100 из 100!

RW: Может ли зритель надеяться на возвращение «Анархиста» и обретение им прочной позиции в мире мюзикла? Было бы очень грустно, скажем так, если этот уникальный проект лишится права на существование…
СС: Надеемся, верим и действуем! Мне нравится, что его любит народ. Чувствуют, что проект сделан с любовью. 

RW: Какие ощущения, мысли остались после работы над ним?
СС: Жесть… Я до сих пор восстанавливаюсь после «Анархиста», это долго. Это произведение рождает во мне нечто такое, что, я думаю, не очень хорошо воспримут окружающие в наши времена.
На следующий день после выступления пошёл гулять, выключился от всего мира, в ушах — «КиШ». Я сел в парке Зарядье, одет был как панк. Устал, ботинки скинул без задней мысли. И люди идут и обходят. Хотел убрать, но я люблю эксперименты — решил понаблюдать, что будет дальше. Только один человек подошел и их отодвинул. Я увидел во многих: «Ай, давай пройдем…». Я сижу, я мешаю вам пройти, вы же можете подойти и сказать: «Молодой человек, вы мешаете, уберите, пожалуйста». Потому что я-то не прав — я расселся. Но сижу и смотрю: нет — идут, идут. Какое-то стадо мне напомнило. И я будто в каком-то пространстве перпендикулярном очутился. Даже самому себе оказался перпендикулярен. И думаю: «Блин, это же все система. И я в системе нахожусь».
А вот вечером я начал прям притягивать, черти какие-то полезли. Меня чуть не приняли, чуть два раза не избили. Притом я ничего не делал. Я был, ну помните, как панк одет, чуть-чуть подвыпивший. Два кренделя сначала оскорбляли, потом достали баллончики. А я вообще без всего. Я начал их снимать, один из них лицо прикрыл. Я ему: «Ты чё, лох что ли? Боишься?». Ну в итоге как-то так разрулилось. Странно. Я думал, что начнут бить все-таки.
А ещё мне кажется, если я буду много играть в этом ревю, то вы меня потеряете навсегда… Или наоборот — обретете меня настоящего! Поворачивается мозг, как по мне, в правильную сторону, но тяжелая судьба у таких «повернутых» — в системе жить проще! 

RW: Если бы попросили сформулировать идею анархии и «Анархиста» в одном предложении, то как бы вы ответили?
СС: Это сложно. Я в начале тоже не понимал, что имеет в виду Горшок. Но, погрузившись в материал, я понял его мысли — и они мне близки! Недаром я чувствовал всю жизнь эту ментальную связь. В ревю я пытаюсь доходчиво это объяснить: момент, где я расписываю это на примере бизнеса. То есть людям становится понятно, что я имею в виду.
Я с Горшком солидарен, на самом деле, что давно пора… Почему этого не наступит, и все говорят, что это утопия? Потому что тут как с ботинками — люди просто обходят всё. Они стараются ответственность за свою жизнь спихнуть на других. Как выкинуть бычок на дорогу, потому что вокруг нет мусорного бака.
Если каждый из нас начнёт сам свою жизнь менять, даже просто вокруг себя, — уже всё поменяется. Потому что оно пойдёт, как завихрение какое-то, которое невозможно будет остановить. И те люди, которые будут не согласны, им придется попасть под эту общую тему.
«Анархист» — он о свободе, но о свободе в разуме, в голове. О том, что надо… Нет, не люблю слово «надо» — НЕ надо, вот так скажем. Не надо перекладывать ответственность за свою собственную жизнь на других. И не надо думать, что: «От меня ничего не зависит, я вот тут ничего не делаю и всё — отвалите от меня». Это неправильно. Вроде кричим, что мы такие сильные, а это свойство слабых людей. Сильный должен отстаивать свою позицию, свою свободу и точку зрения. Вот такие дела. 

Интервьюер — Валерия Сафина
Редактор — Софья Александрова